![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
Как работать с нежелательными состояниями
Apr. 20th, 2016 10:07 amКак я уже писал ранее, когда я провожу сессию, я работаю только с теми вопросами и состояниями, которые выдает сам ведомый. Ведь я не проживал его жизни, и я ниоткуда не могу знать, что именно нужно проработать для того, чтобы помочь этому человеку. Тот же самый неоценивающий подход я применяю и в проработке любого личного нежелательного состояния.
Люди, которые интересуются процессингом, часто задают вопросы о том, могу ли я исправить то или иное конкретное состояние. Например, ко мне может обратиться человек, страдающий «низкой самооценкой», и спросить меня, работаю ли я с проблемами низкой самооценки.
Такие люди склонны полагать, что у меня есть некое заранее выработанное знание о конкретных состояниях, и что я, на основе этого «экспертного знания», придумаю какие-то особенные вопросы и советы для того, чтобы направить их к некоему «правильному пониманию» их недуга – и как только это понимание будет достигнуто, я каким-то образом смогу это распознать, одобрить и подтвердить. Обычно подобные ожидания основаны на опыте занятий другими практиками и системами самосовершенствования. Однако это совсем непохоже на то, что делаю я.
Я беру и начинаю работать с тем, что клиент хочет проработать. У меня нет никакого готового списка процессов или состояний. Даже когда два разных человека используют одни и те же слова для описания некоего нежелательного состояния, конкретное состояние, которое каждый из них надеется изменить, получить или убрать – непохоже на состояние у другого человека. Фразу «низкая самооценка» клиент где-то когда-то у кого-то услышал или прочитал. И это всего лишь ярлык, который он использует для обозначения собственного уникального состояния. Но название – это не вещь, которую оно называет, так же как карта – не территория. Слово «кошка» – это не сама кошка, оно не ходит по дому и не мурлычет. Слово – это лишь символ, это знак. Если у меня и есть какое-то представление о том, что такое «низкая самооценка», это представление основано на моем понимании смысла этого символа. И очень маловероятно, что этот смысл совпадает с тем, который вкладывает в это название сам человек. И что это за состояние или явление для него – этого я знать не могу.
А что, если клиент заявляет, что он страдает от «трясучки», и он так называет свое нежелательное состояние? Если бы я работал на основании какого-то готового знания или модели, я бы попытался втиснуть это описание в некую известную мне категорию. Мне бы пришлось просить клиента объяснять мне, что он имеет ввиду под «трясучкой». А что, если он не может этого объяснить словами? Что делать тогда?
К счастью, от меня и не требуется знать, что он имеет в виду под этим состоянием. Он сам знает, что такое трясучка. Он сам знает, что такое низкая самооценка. Я же просто побуждаю ведомого исследовать все, что можно, по поводу этого состояния, с целью его уладить. И даже если клиент не может никак назвать или описать словами то состояние, которое его волнует – он знает, с чем он работает, и поэтому мы можем с ним взаимодействовать.
На протяжении многих лет ко мне приходили клиенты, которые до обращения ко мне за помощью посещали разнообразные семинары и курсы по самоулучшению. На этих семинарах людям обычно дают множество объяснений и информации по поводу тех состояний, что их беспокоят – но сами состояния «необъяснимым» образом продолжают их беспокоить.
Например, один человек страдал от «постоянного стресса». Он побывал на множестве тренингов по «управлению стрессом» и «эмоциональному интеллекту», но это не решило его проблем. На этих тренингах давалось много теории и упражнений по поводу «стрессов» вообще, но никто не интересовался тем, как конкретно у каждого отдельного человека проявлялся его стресс. В реальности, если бы была возможность провести интервью с каждым участником тренинга, то выяснилось бы, что у каждого из них под словом «стресс» имеется в виду что-то свое, и что этот стресс влияет на жизнь каждого человека по-своему, особенно. Однако на таких тренингах все делается так, будто понятие стресса универсально, и он совершенно одинаково проявляется у всех вообще.
В наших сессиях с этим конкретным клиентом мы работали с его состоянием именно в том виде, как оно было проявлено у него, и он, наконец-то, смог уладить это нежелательное состояние к своему полному удовлетворению.
У меня нет никаких общих объяснений касательно того, отчего у людей возникают те или иные нежелательные состояния. Я думаю, что таких общих объяснений и быть не может. Подробности и причины каждого состояния у каждого человека индивидуальны. Однако существует определенная механика того, как эти нежелательные состояния появляются у людей. И именно ее я использую в том, что я называю словом «процессинг».
Люди, которые интересуются процессингом, часто задают вопросы о том, могу ли я исправить то или иное конкретное состояние. Например, ко мне может обратиться человек, страдающий «низкой самооценкой», и спросить меня, работаю ли я с проблемами низкой самооценки.
Такие люди склонны полагать, что у меня есть некое заранее выработанное знание о конкретных состояниях, и что я, на основе этого «экспертного знания», придумаю какие-то особенные вопросы и советы для того, чтобы направить их к некоему «правильному пониманию» их недуга – и как только это понимание будет достигнуто, я каким-то образом смогу это распознать, одобрить и подтвердить. Обычно подобные ожидания основаны на опыте занятий другими практиками и системами самосовершенствования. Однако это совсем непохоже на то, что делаю я.
Я беру и начинаю работать с тем, что клиент хочет проработать. У меня нет никакого готового списка процессов или состояний. Даже когда два разных человека используют одни и те же слова для описания некоего нежелательного состояния, конкретное состояние, которое каждый из них надеется изменить, получить или убрать – непохоже на состояние у другого человека. Фразу «низкая самооценка» клиент где-то когда-то у кого-то услышал или прочитал. И это всего лишь ярлык, который он использует для обозначения собственного уникального состояния. Но название – это не вещь, которую оно называет, так же как карта – не территория. Слово «кошка» – это не сама кошка, оно не ходит по дому и не мурлычет. Слово – это лишь символ, это знак. Если у меня и есть какое-то представление о том, что такое «низкая самооценка», это представление основано на моем понимании смысла этого символа. И очень маловероятно, что этот смысл совпадает с тем, который вкладывает в это название сам человек. И что это за состояние или явление для него – этого я знать не могу.
А что, если клиент заявляет, что он страдает от «трясучки», и он так называет свое нежелательное состояние? Если бы я работал на основании какого-то готового знания или модели, я бы попытался втиснуть это описание в некую известную мне категорию. Мне бы пришлось просить клиента объяснять мне, что он имеет ввиду под «трясучкой». А что, если он не может этого объяснить словами? Что делать тогда?
К счастью, от меня и не требуется знать, что он имеет в виду под этим состоянием. Он сам знает, что такое трясучка. Он сам знает, что такое низкая самооценка. Я же просто побуждаю ведомого исследовать все, что можно, по поводу этого состояния, с целью его уладить. И даже если клиент не может никак назвать или описать словами то состояние, которое его волнует – он знает, с чем он работает, и поэтому мы можем с ним взаимодействовать.
На протяжении многих лет ко мне приходили клиенты, которые до обращения ко мне за помощью посещали разнообразные семинары и курсы по самоулучшению. На этих семинарах людям обычно дают множество объяснений и информации по поводу тех состояний, что их беспокоят – но сами состояния «необъяснимым» образом продолжают их беспокоить.
Например, один человек страдал от «постоянного стресса». Он побывал на множестве тренингов по «управлению стрессом» и «эмоциональному интеллекту», но это не решило его проблем. На этих тренингах давалось много теории и упражнений по поводу «стрессов» вообще, но никто не интересовался тем, как конкретно у каждого отдельного человека проявлялся его стресс. В реальности, если бы была возможность провести интервью с каждым участником тренинга, то выяснилось бы, что у каждого из них под словом «стресс» имеется в виду что-то свое, и что этот стресс влияет на жизнь каждого человека по-своему, особенно. Однако на таких тренингах все делается так, будто понятие стресса универсально, и он совершенно одинаково проявляется у всех вообще.
В наших сессиях с этим конкретным клиентом мы работали с его состоянием именно в том виде, как оно было проявлено у него, и он, наконец-то, смог уладить это нежелательное состояние к своему полному удовлетворению.
У меня нет никаких общих объяснений касательно того, отчего у людей возникают те или иные нежелательные состояния. Я думаю, что таких общих объяснений и быть не может. Подробности и причины каждого состояния у каждого человека индивидуальны. Однако существует определенная механика того, как эти нежелательные состояния появляются у людей. И именно ее я использую в том, что я называю словом «процессинг».
