Человеческое желание возникает на базе всех трех частей мозга

[olegmatveev]

Давайте рассмотрим другие части нашего мозга в отношении к сексуальному желанию, чтобы вы могли увидеть более широкую перспективу. В основе своей мозг состоит из трех частей, которые обладают повышающейся эволюционной сложностью: рептильный мозг, маммальный мозг и неокортекс. Наиболее примитивная часть нашего мозга, рептильный мозг, является общей с рептилиями, вследствие общего эволюционного пути развития (он находится в задней части мозга, которая расположена непосредственно наверху нашего позвоночника, и занимается контролем базовых функций, таких как дыхание, пищеварение и экскреция). По мере эволюции у людей появился большой «средний мозг» (маммальный мозг, или кортекс). На более поздних этапах эволюции расширилась лобная часть черепа, предоставляя пространство для неокортекса, самой большой (и самой «человеческой») части нашего мозга. Эта триединая структура мозга и является причиной того, почему общность и сексуальное желание представляют собой такой запутанный предмет.

Человеческое сексуальное желание возникает на базе всех трех частей мозга. То, какая часть мозга задействуется, определяет характер нашего желания. В реальности, конечно, мы переживаем смесь всех трех уровней, но на практике все равно полезно различать «неокортическое», «маммальное» и «рептильное» желания. Это определяет различие между выбором своего партнера и «половой охотой» или «течкой»; креативным сексом или предопределенным совокуплением/размножением; любящим союзом и натуральным отбором. Вопрос в том, на что делается упор.

Гормоны и озабоченность – это проявления маммального и рептильного разделов нашего мозга. Склонность общества придавать особый вес маммально/рептильному сексуальному желанию можно наблюдать в том, каким образом юридическая система относится к чувственности – как к чему-то заразному. Законодатели утверждают, что общество должно ограничивать доступ к сексуально возбуждающим материалам, для защиты тех, кто может «перегреться» и потерять контроль над собой – так сказать, во избежание восстания людей-рептилий. И хотя без ограничений тут не обойдешься, конечно, такой особый акцент на этом неуместен. Иногда было бы и неплохо, если бы дело обстояло именно так. Разве не было бы замечательно, если бы страсть партнера автоматически бы заводила и нас? Разве не было бы классно, если бы мы могли разом зажечь в партнере огонь? Но на самом деле это не так уж просто – и это нас и расстраивает.

В Главе 4 я указывал, что дифференциация определяет, на каком уровне (и какого типа) общность будет для нас приемлемой – насколько сильно мы будем готовы рисковать в любви. Дифференциация также позволяет обладать тем типом желания, которым хочет обладать большинство из нас: «переднемозговым» неокортическим желанием. Это то, что делает секс личностным. Мы хотим, чтобы нас хотели (выбирали). А сделать это может только неокортекс. Ваш неокортекс определяет, с кем вы будете (или не будете) заниматься сексом, как вы будете (или не будете) это делать, ради чего вы будете (или не будете) это делать и что это означает для вас – конечно, при условии, что именно неокортекс является той частью вашего мозга, которая заведует всем этим шоу. К сожалению, часто это далеко не так.

В большинстве обстоятельств желательно, чтобы поведение определял неокортекс, потому что именно он обладает огромнейшей адаптивной изощрённостью и вариативностью. Быстрые примитивные реакции срабатывали лучше всего в ситуациях угрозы жизни доисторических млекопитающих. К сожалению, угрозы нашей идентичности и эмоциональной безопасности часто приводят к включению похожих реакций. При возникновении достаточно высокого уровня межличностного давления и тревожности выживательные реакции, жестко «прошитые» в рептильном и маммальном разделах мозга, забирают контроль у неокортекса себе. Тревожность повышает импульсы атаковать, подчиниться или сбежать. Чем к большему уровню тревожности и давления требуется приспособиться, тем больше вероятность такого включения. Когда это происходит часто, мы вешаем на это ярлык «низкой адаптивности».

Грубо говоря, то, какая часть вашего мозга будет доминировать, и будет определять то, какие характеристики вы будете проявлять. Попав в ситуацию интенсивной тревожности, похожей на угрозу жизни, вы начнете вести себя как рептилия. У рептилий и сильно напуганных людей есть две общих характеристики: у них отсутствует чувство юмора и они пожирают свое потомство. Отношения при этом не бывают спокойными или стабильными. Несмотря на то, что вы несете ответственность за то, что вы творите в такие периоды, понятие о наличии «выбора» тут ошибочно, потому что в это время та часть вашего мозга, которая выбирает (неокортекс) ничего не контролирует. «Уроки справедливости» в этот момент обычно забываются, потому что у рептилии нет понятия справедливости.

Только поставив свою тревожность под лучший контроль, вы перестаете скалить зубы и коситься на горло своего партнера. Вы действуете так, как это делают млекопитающие: у вас проявляется способность к родительско-детской заботе и образованию пар (как у гусей, которые «импринтируют» себе своего партнера) – но не к общности, не к выбору партнера или согласию быть выбранным. Человеческое сексуальное желание возможно только тогда, когда происходящим управляет ваш неокортекс. Маммальная и рептильная части вашего мозга следуют лозунгу 60-х времен свободной любви: «Если ты не можешь быть с тем, кого любишь, люби того, с кем ты сейчас».

В Главе 4 мы говорили, что дифференциация – это способность утешать свои собственные тревоги и эмоциональный иммунитет против инфицирования чужими тревогами. Это понижает вероятность регрессии функционирования, вызванной включением тревожности, которая ограничивает вашу способность к общности и желанию к своему партнеру. Различия в сексуальном желании в эмоционально связанных отношениях являются главным примером того, как «требование приспосабливаться» генерирует тревожность. Именно поэтому супруги во время спора о сексе начинают вести себя как рептилии.

Много лет требуется для развития необходимого уровня дифференциации, позволяющего неокортексу не терять контроль. И это одна из причин того, почему у человека имеет место самый долгий (и самый сложный) период постпубертатного сексуального развития среди всех животных Земли. Еще одна причина: неокортическое сексуальное желание нужно развивать. Сделать так, чтобы неокортекс управлял вашими желаниями, означает не просто контролировать их. Это также связано с их созданием, с фантазией и придумыванием новых вещей. Так называемое «бездумное погружение в чувственность» на самом деле требует осмысления и творчества – это «секс думающего человека».

Вероятно, вас не удовлетворит секс на уровне ящерицы (или млекопитающего животного). С другой стороны, иногда прямо хочется, чтобы партнер мог вести себя в постели как «настоящее животное». Заниматься сексом с «сексуальным хищником» может быть приятно, если этот «хищник» хорошо себя контролирует; при этом тонкость нюансов и вариативность поведения может быть весьма высокой. Именно тут важна роль дифференциации и неокортекса.

Это прояснение по поводу мозга и сексуального желания имеет важное практическое применение; об этом стоит помнить, когда вы будете читать об «инструментах» единения в следующих пяти главах. Если вы не оцените должным образом неокортические аспекты секса, то все эти инструменты у вас могут сократиться до бездумных упражнений на «фокусировку на ощущениях».

Книга Девида Шнарха "Страсть и супружество"
подробнее почитать о книге
купить

Книга Девида Шнарха "Близость и желание"
подробнее почитать о книге
купить

Comments

[muzyka-vetra.livejournal.com]

Какая интересная информация, спасибо)

[olegmatveev.livejournal.com]

Парочка ссылок типа "полезно почитать на эту тему":

Нил Шубин "Внутренняя рыба" https://app.box.com/s/35gz14uzxeve1emtgivq
Карл Саган "Драконы Эдема" https://app.box.com/s/1fj196fjl8ek2uci675m

[olegmatveev.livejournal.com]

Картинка и текст в начале, кстати, из Harvard Business Review.