olegmatveev | Позови меня тихо по имени

Оригинал взят у

Упрощение языков
В общем и целом все языки имеют тенденцию к упрощению грамматики. Причин у упрощения масса – как ускоряющийся ритм жизни и первичность передачи фактов над всякими внутренними нюансами, так и естественное природное стремление к минимизации энергии. Языки теряют целые времена, роды, падежи. Наглядным примером упрощения языков служат все романские языки по отношению к латыни. Выкинув нахрен снобистский произвольный порядок слов, которым извращались Вергилий и Овидий, романские языки значительно упростили грамматику, отказавшись от такого геморроя, как склонение существительных.

Утеря русским звательного падежа
Русский язык тоже местами упрощался. Точнее не упрощался, а пытался. Например, утеря двойственного числа и разделительного падежа аукнулась в геморрое с числительными. Но в одном упрощении русский все-таки обогнал своих славянских собратьев – освобождение от звательного падежа.

Слова ставятся в звательный падеж, когда к ним идет обращение или призыв. В русском в данном случае слово ставится в именительном падеже, ибо, если призадуматься, именование и звание – суть одно и то же. Некоторые реликты звательного падежа все-таки остались. Например, неведомое слово «боже», есть ничто иное, как звательный падеж слова «бог». Именно поэтому нельзя использовать это слово в других падежах:

На дереве сидел боже.

Также в общеизвестны звательные падежи «чего тебе надобно, старче?» и «отче наш». Но говорить о том, что слова эти находятся в звательном падеже почти не приходится, так как используются они только в фиксированных архаичных выражениях, и сложно себе представить себе фразы такого содержания:

Отче, почини компьютер.
Старче, опять пенсию в покер проиграл?

Звательный падеж сохранился в украинском, белорусском, чешском, польском и сербском, например, что некоторые славянофилы-руссофобы используют в качестве улик против русского языка, пытаясь выпихнуть его из семейства славянских языков в лапы финно-угорских (что, конечно же, бред).

Восстановление русским звательного падежа
И тут русский совершает неожиданный ход конем, являя пример своей уникальности – он восстанавливает звательный падеж, только с другой стороны. Рассмотрим, например предложения:

Мам, дай денег!
Пап, ну, паааап!
Саш, ты чё, охренел?
Оль, хватит уже жрать.
Володь, ты часом не Путин?

Если взять слово «мама» или любое из вышеуказанных имен и просмотреть таблицу склонения в единственном числе, таких форм там обнаружить не удастся. Понятно, что во всех этих предложениях можно восстановить пропущенную букву, и от этого они не станут некорректными:

Мама, дай денег!
Папа, ну, паааап!
Саша, ты чё, охренел?
Оля, хватит уже жрать.
Володя, ты часом не Путин?

Так или иначе, полные формы звучат как-то более официально, даже несмотря на неформальные формы имен. Кажется, что с пропущенной буквой обращение какое-то более разговорное, более естественное. Это и есть эмбрион звательного падежа. Это звательный падеж, проникающий в язык равно оттуда, откуда должен проникать звательный падеж – из неформального обращения. Свою уникальную форму звательного падежа имеют практически все ходовые имена: Никит, Федь, Борь, Юль, Ань, Валь, Наташ, итд. Этот объем достаточный, чтобы в мозгах носителей сформировался шаблон для придания оттенка неформальности при обращении и улавливания соответствующего оттенка при интерпретации. Что интересно, все эти имена заканчиваются на гласную, которую новоявленный звательный падеж редуцирует. Получается, что по аналогии можно додумывать его для слов, к которым обращение идет не так часто, как к людям с русскими именами. Например:

Кастрюль, а, кастрюль, перестань кипеть!
Мышк, а мышк, где твоя норка?

У слова с согласными в конце звательная форма совпадает с именительной, в чем нет ничего, кстати, страшного.

Людк, а Людк!
И все-таки, откуда взялась эта форма? Чем «Саш» удобнее чем «Саша»? Почему редуцируется последняя гласная? Моя версия – из-за выражения: «имярек, а имярек». Если для имен типа Нострадамус это выражение звучит и так по-идиотски «Нострадамус, а Нострадамус», то для ходовых сокращенных русских имен с гласной в конце получается «Саша, а Саша», «Людка, а Людка», итд. Во-первых, двойная «а» редуцируется в одну, и получается «СашаСаша», так от «Саша» и отрывается «а» и присоединяется к союзному «а». Во-вторых, односложное имя с ритмом 1-1-1 звучит лучше, чем 2-1-2, тем более, если после первых двух слогов еще и надо притормозить между двумя «а». В третьих, если учесть, что при обращении эта единственная гласная растягивается, чтобы вложить в нее достаточно интонации «Саааааааааша», то последняя «а» просто теряется на фоне своего долгого соседа
Получается, что в такой форме звать тупо удобнее, откуда и возникает особая форма для обращения.

Заключение
Данный бесхитростный пример показывает, насколько поразительная вещь – язык. Чисто из-за того, что люди придумали короткие двусложные имена, которые часто использовались в фиксированном выражении при обращении, под влиянием ритмики и мелодии языка мозги решили, что одна из букв лишняя. Решили дружно, потому что таковой была логика их удобства в данных обстоятельствах. И группа мозгов воскресила падеж. Воскресила ненавязчиво, не ломая текущие устои. Просто добавила неформальный оттенок к словам в этом падеже. Оттенок, который постепенно может вытеснить предыдущий. И не исключено, что через 20-30 лет, какой-нибудь журналист совершенно спокойно обратится к президенту РФ: «През, а през, позвольте задать вопрос», и это будет единственно правильный способ обращения к президенту.